Дебра Дайер - Испытание мечтой [В дебрях страсти]
Он улыбнулся.
— Беспокоитесь за меня?
Она отвернулась, посмотрев на реку.
— Хотя вы доставили нам немало хлопот, прежде чем удалось уговорить вас поехать с нами в джунгли, я бы не хотела, чтобы что-нибудь случилось с вами. И не столько потому, что этим вы поставите нас в ужасное положение. Я чувствую какую-то ответственность за вас, потому что вы долго не хотели соглашаться, а мы настаивали на этом.
— Вот уже долгое время я сам забочусь о себе. Никто не заставлял меня отправляться в это путешествие. Никто не может быть ответственным за меня.
Она смотрела на воду, сжимая руками талию. Девлин наблюдал за ней, борясь с желанием, пульсирующим внутри него. Господи, как же страшно хочется ему обнять ее, почувствовать ее нежное тело своими руками.
Спустя некоторое время она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
— Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с вами, Девлин Маккейн.
Эти слова были сказаны таким тихим голосом, что вначале он подумал, что ему послышалось. Уже долгое время никого не заботило, что с ним будет — если быть точным, то всю жизнь. И вот она смотрит на него своими огромными голубыми глазами и говорит ему, что ей небезразлично, жив он или нет.
Что-то доброе распахнулось внутри него, что-то слишком хрупкое и мимолетное. В этот момент он понял, что пожертвует своей жизнью, если потребуется спасти Кейт. И в этот же момент он отчетливо понял, что она слишком прекрасна для такого, как он, человека без отца и матери, у которого нет дома и нет будущего.
Нет, Кэтрин Витмор заслуживала большего. Она заслуживала красивого молодого мужа, который в один прекрасный день мог сделать ее маркизой или герцогиней, человека, который даст ей то, что не мог дать Девлин, человека, который будет достойной парой ей.
— Идите спать. Вам надо поспать. У нас впереди трудный день.-Бесконечный, подумал он, вспоминая о мягком прикосновении ее колен к его спине.
Она медлила, глядя на него, ее собственное желание выдавали ее глаза. Он чувствовал ее влечение; оно притягивало, как и ее аромат, доносимый до него ветерком и заполнивший все его естество. Она мучила. его, дразнила его, призывая его обхватить ее руками. Она явно хотела его, по крайней мере, сейчас.
И если он дотронется до нее, он возьмет ее, прямо здесь, на песке. Если он дотронется до нее, она упадет ему на грудь, а потом раскинет свои великолепные мерцающие белизной бедра и позволит ему проникнуть в тайну тайн ее плоти. Его кровь заструилась по жилам быстрее, а тело напряглось в ответ на этот откровенный призыв в ее глазах.
Девлин не двигался. Он знал, что на нее действует магия джунглей. Здесь ты все время чувствуешь, что твоя жизнь может закончиться в любой момент. И это заставляет тебя желать того, что ты еще не изведал, а изведав — утром пожалеть о случившемся. Но ему совсем не хотелось, чтобы эта женщина о чем-нибудь потом жалела…
Он сглотнул, с трудом заставив себя заговорить.
— Идите в кровать, Кейт. — Он отвернулся от нее. Иди. Оставь меня… Если ты сейчас же не уйдешь, игра закончится.
Он почувствовал, что она подошла ближе. Он почувствовал нежное прикосновение ее пальцев на его обнаженной спине. Боже, знает ли она, что она с ним творит? Или она просто решила отрабатывать на нем мастерство соблазнения? Неужели она решила поэкспериментировать на нем и, раздразнив его, вкусить запретного плода, а потом сбежать в надежные руки Остина Синклейра?
В душе его разрасталась ярость, обида за все, о чем он мечтал в своей жизни, за все, в чем ему было отказано. Гнев, смешанный с возбуждением, разливался по его венам, лишая его силы сопротивляться. Он повернулся. Он обнял ее за талию и притиснул к своей груди. Он уловил проблеск удивления на ее лице, прежде чем закрыл глаза и скользнул ртом по ее мягким губам.
Он целовал ее совсем не с нежностью, которую так хотел показать ей. Его чувства были слишком уязвимы, чтобы он мог позволить ей догадаться о них, а потом растоптать. Одной рукой он стащил одеяло со своих бедер, выставляя напоказ красноречивое свидетельство своего неодолимого желания. Она начала сопротивляться, отталкивать его за плечи, но он прижимал свой напряженный член к ее животу, прорываясь языком через мягкую перемычку ее губ, без слов говоря ей о том, что он хотел сделать.
— Этого ты хочешь от меня, Кейт? — спросил он, лаская губами ее губы.
Он не дал ей возможности ответить. Он запустил руку в ее стянутые на затылке волосы, держа ее так, чтобы она в этом настойчивом поцелуе почувствовала то, что он так жаждал подарить ей. Другой рукой он нашел под мягким хлопком ее грудь и обхватил пальцами упругий холмик, сжимая сосок между большим и указательным пальцами.
Он почувствовал, что она тяжело задышала, выгнулась, и услышал резкий всхлип, рядом с его ртом. Он понимал, что шокирует ее. И знал, что она возненавидит его за это. И понимал, что он должен ее отпустить.
Она прижалась к нему, разжала кулаки на его плечах и заскользила ладонями по его спине, лаская его кожу мягким теплом, потом зарылась руками в его волосах. Она открылась ему, ее губы трепетали, ее язык нащупал кончик его языка.
Она сдалась.
О Боже, она млела в его объятиях, и он был не вправе удовлетворить ее желание.
Он открыл рот, делая свой поцелуй еще нежнее, позволяя ей почувствовать сладкое течение чувства внутри него. Он хотел ее, она была нужна ему более всего на свете. Она была его пристанищем. Она была его жизнью.
Он провел рукой по ее спине и по выпуклостям ее ягодиц, прижимая ее к пылающим чреслам, чтобы она почувствовала, как сильно он хочет ее. Она тяжело и прерывисто дышала под его губами, но не отодвигалась, вверившись ему полностью, упиваясь каждым новым ощущением.
Желание в нем возросло до физической боли, резкой и мучительной. Он нуждался в ней больше, чем в воздухе. Медленно он проводил подушечкой большого пальца по ее соску, желая почувствовать упругий бутон своей кожей, желая вкусить ее, показать ей, как он обожает ее.
Кейт прижималась к нему всем своим телом, ее груди набухли, живот скользил по его возбужденной плоти. Он слегка постанывал около ее губ, горя желанием. Все увиденные сны не могли сравниться с этим мгновением яви, с этой сладкой мукой чувствовать се теплое тело, скользящее по нему, ощущать вкус ее языка. Но он понимал, что ею владеет только возбуждение. И ничего более. Ее тела ему было мало, а на большее он рассчитывать не смел.
Он не мог взять ее. Не так. Он знал, что после минут близости ее охватит сожаление.
Он не мог взять ее. Не сейчас. Скорее всего, никогда.
Она застонала, когда он отнял у нее свои губы, и пододвинулась к нему сама, когда он отступил назад. Он не мог смотреть на нее, зная, что вынужден отвергнуть ее, отвергнуть свое собственное мучительное желание. Девлин повернулся к ней спиной, чтобы не видеть этого лица, этих мягких раздвинутых губ и полузакрытых глаз, как будто она только пробуждается ото сна.
